За столом сидели трое: усатый, плешивый и хряк. Последнего называли по-разному: жиробас, сникерс, тупица, поросенок, но больше всего он был похож на жирного хряка, в связи с чем, и приобрел свое «погоняло»…Хряк - так,
отрывисто, по-немецки.
Первое время сидели молча. Усатый чистил вареную в мундирах картошку, складывая отдельно очищенные, готовые клубни, от шкурок. Шкурки клал на маленькое белое блюдечко, видимо, специально предназначенное для этих целей. Плешивый же уставился в одну точку, положив руки на стол, с крест-накрест пересеченными ладонями. Хряк, в свою очередь, ёрзал на явно маленьком для него стульчике, стрелял меленькими поросячьими глазками то в одну сторону, то в другую. Подернутый вверх нос-пятачком еще сильнее напрягся, от груза ситуации, в которой он оказался, словно и, правда, свинья на бойне.
- Люблю в мундирах, - нарушил молчание усатый, и далее, важно растягивая гласные и, выговаривая гортанную «Г», продолжил, - могу и с кожей есть, она такая соленовато-горькая, да и врач мой говорит так полезнее! Сальца бы к ней еще, -он кинул взгляд на сникерса

Первое время сидели молча. Усатый чистил вареную в мундирах картошку, складывая отдельно очищенные, готовые клубни, от шкурок. Шкурки клал на маленькое белое блюдечко, видимо, специально предназначенное для этих целей. Плешивый же уставился в одну точку, положив руки на стол, с крест-накрест пересеченными ладонями. Хряк, в свою очередь, ёрзал на явно маленьком для него стульчике, стрелял меленькими поросячьими глазками то в одну сторону, то в другую. Подернутый вверх нос-пятачком еще сильнее напрягся, от груза ситуации, в которой он оказался, словно и, правда, свинья на бойне.
- Люблю в мундирах, - нарушил молчание усатый, и далее, важно растягивая гласные и, выговаривая гортанную «Г», продолжил, - могу и с кожей есть, она такая соленовато-горькая, да и врач мой говорит так полезнее! Сальца бы к ней еще, -он кинул взгляд на сникерса
( Read more... )